Верена Стейнтон решает устроить бал по случаю совершеннолетия своей дочери. Гостей будет много, и это дает автору возможность рассказать историю каждого из них. Не обойдется и без семейных тайн…

Формат fb2

...Не успели они подняться на первую ступеньку, как тишину нарушил стук каблучков, кто-то бежал по террасе, к которой вела лестница.

– Голубчики мои! – наверху показалась женщина, радостно протянула к ним руки. – Я услышала машину. Вы все-таки приехали. И не заблудились, молодцы. Как же я счастлива вас видеть!

«Какая она хрупкая, тонюсенькая, воздушная», – подумала Люсилла, увидев Пандору. И действительно, Пандора казалась бесплотной, вот-вот растает в воздухе. Когда Люсилла ее обняла, ей показалось, что в руках у нее птичка. Было страшно прижать ее к себе, вдруг косточки хрустнут. Волосы у Пандоры были рыжевато-каштановые, откинуты со лба и падают на плечи каскадом прихотливых завитков. Пандора носила их так в восемнадцать лет, подумала Люсилла, и за все эти годы ей ни разу не захотелось изменить прическу. Глаза у нее были темно-серые, опушенные угольно-черными ресницами, красивый рот, пухлые улыбчивые губы. Над верхней губой справа прелестная темная родинка, такая кокетливая, будто ее нарочно нарисовали или наклеили. На Пандоре просторная пижама ярко-розового цвета, как цветы китайских розанов, на шее множество золотых цепочек, в ушах золотые подвески. Ее духи… Люсилла знала эти духи – «Пуазон», она сама одно время ими душилась, но не могла понять, нравятся они ей или нет. И опять засомневалась, вдохнув этот аромат сейчас.

– Даже если бы никто мне ничего не сказал, я все равно узнала бы тебя, Люсилла, ты так похожа на Арчи…

Казалось, она вовсе не замечает, какой у них непрезентабельный вид, какие они пыльные и потные, какие на них заношенные шорты и жеваные майки. А если и заметила, то ничем не выразила своего неодобрения.

– А ты, стало быть, Джефф… – она протянула ему руку с розовыми ноготками, – как хорошо, что ты смог приехать с Люсиллой.

Он взял ее ручку в свою огромную лапищу и пробормотал, смущенный таким радушным приемом и ее ослепительной улыбкой:

– Очень приятно познакомиться.

Она сразу же уловила австралийский акцент.

– А, ты австралиец! Потрясающе! У меня здесь еще никогда не бывали австралийцы. Замучились, пока ехали?

– Нет, нисколько, просто очень жарко.

– Вы, наверное, умираете от жажды.

– Может, мы вытащим вещи из машины?..

– Потом, потом. Сначала вы должны выпить. Идемте. У меня здесь приятель, я вас познакомлю.

Люсиллу охватил ужас. Пандора ладно, она своя, но показаться в таком растерзанном виде посторонним…

– Пандора, мы жутко грязные…

– Господи, да какое это имеет значение, ему решительно все равно…

Ее каблучки застучали по плиткам, и им ничего не оставалось, как двинуться за ней по огромной, тенистой, прохладной террасе, уставленной белыми плетенными из камыша креслами с кремовыми подушками и пальмами в огромных бело-голубых фаянсовых кадках.

– У него не слишком много времени, а я очень хочу вас познакомить…

Они завернули за угол дома и следом за Пандорой вступили в слепящий солнечный свет. «Очки, темные очки», – с тоской подумала Люсилла, но очки остались в машине. Щурясь, она увидела просторную вымощенную мрамором террасу под полосатым тентом. Пологие ступеньки ведут в огромный сад с роскошно цветущими деревьями и кустами. В траве – вымощенные каменными плитами дорожки, одна из них огибает аквамариновый бассейн с гладкой, как стекло, поверхностью. Едва увидев бассейн, Люсилла почувствовала, что ей уже не так жарко. На воде плавал надувной матрац, медленно влекомый глубинной циркуляцией.

В дальнем конце сада, среди цветущих китайских розанов, она разглядела еще один дом, маленький, одноэтажный, но с собственной террасой, выходящей к бассейну. Дом стоял в тени высокой пинии, и кроме пинии над его крышей было только яркое синее небо.

– Вот и они, Карлос, слава Богу, не заблудились. А мы-то боялись, что я совсем заморочила вам голову своими указаниями.

На террасе под тентом стоял низкий столик, на нем поднос со стаканами и высокий кувшин, тут же пепельница, темные очки, детектив, вокруг кресла все те же плетеные кресла с кремовыми подушками. Когда они подходили, с одного из кресел поднялся мужчина и улыбнулся. Высокий, с темными глазами, очень красивый.

– Люсилла, детка, это мой добрый друг Карлос Макайя. Карлос, это моя племянница Люсилла. А это Джефф…

– Хоуленд, – подсказал ей Джефф.

– Он австралиец. Потрясающе, правда? А теперь давайте присядем и выпьем. Это чай со льдом, но если вы хотите чего-нибудь покрепче, я скажу Серафине, она принесет. Может быть, кока-колы? Или вина? – Пандора засмеялась. – А может быть, шампанского? По-моему, это отличная мысль. Но, пожалуй, для шампанского рановато, будем пить его вечером.

Молодые люди заверили Пандору, что больше всего на свете хотят чаю со льдом. Карлос подвинул кресло Люсилле и сел возле нее. А Джефф, который любил солнце, как ящерица, подошел к балюстраде. Пандора вспорхнула и села рядом, на большом пальце ее правой ноги раскачивалась открытая туфелька на высоком каблуке.

Карлос Макайя налил в стакан чаю со льдом и подал Люсилле.

– Стало быть, вы приплыли с Ивисы?

– Да, сегодня утром.

– И сколько вы там пробыли? – Его английский был безупречен.

– Неделю. Жили у друга Джеффа. Дом изумительно красивый, но без всяких удобств. Потому у нас такой ужасный вид. Мы совсем как дикари. Мне так неловко.

Он ничего не сказал на это, лишь улыбнулся понимающе.

– А перед тем как приплыть на Ивису?

– До Ивисы я жила в Париже. Там и познакомилась с Джеффом. Я учусь, хочу стать художницей. Но в Париже столько интересного, и все нужно посмотреть, всюду побывать, так что успехами пока не могу похвастаться.

– Париж чудесный город. Вы были там в первый раз?

– Нет, я жила там и раньше. В одной семье, помогала по хозяйству и учила язык.

– А как вы попали из Парижа на Ивису?

– Сначала хотели путешествовать на попутных машинах, но потом все-таки решили ехать автобусом. Выйдем, где понравится, снимем у кого-нибудь комнату и живем себе, пока не осмотрим все интересное в округе – соборы, замки, таверны. Потом снова в путь.

– Вы не теряли времени даром. – Он посмотрел на Пандору, оживленно болтающую с Джеффом, который разглядывал ее во все глаза, словно невиданную экзотическую птицу или бабочку. – Пандора сказала, что вы никогда раньше с ней не виделись.

– Никогда. – Люсилла улыбнулась. Вероятно, этот человек – нынешний любовник Пандоры, и, стало быть, сейчас ни к чему углубляться в прошлое, рассказывать, как она убежала в юности из дома, какую беспорядочную жизнь потом вела. – Она всегда была за границей. Ну, то есть жила там.

– А вы живете в Шотландии?

– Да, в графстве Релкиркшир. Там мои родители.

Оба помолчали. Она отпила холодного чаю.

– А вы когда-нибудь бывали в Шотландии?

– Нет. Я два года учился в Оксфорде…

Так вот, значит, откуда его прекрасный английский язык.

– …но в Шотландию так и не выбрался.

– Мы очень хотим, чтобы Пандора приехала повидаться с нами, а она все не едет и не едет.

– Может быть, не любит дожди и холода.

– Не все же время у нас холод и дожди, хотя, конечно, случается.

Он засмеялся.

– Знаете, это чудесно, что вы приехали к ней погостить. А теперь… – Он отодвинул манжету шелковой рубашки и посмотрел на часы. Часы были в массивном золотом браслете, очень красивые и необычные, вместо цифр на циферблате крошечные морские сигнальные флажки. Интересно, подумала Люсилла, это Пандора их подарила ему? Наверное, эти флажки говорят: «Я тебя люблю»… – …а теперь мне пора. Надеюсь, вы извините – работа.

– Да, конечно.

Он снова поднялся.

– Пандора, я должен ехать.

– Боже мой, какая жалость. – Она надела туфельку и спрыгнула с балюстрады. – Но ты хотя бы познакомился с моими гостями. Мы тебя проводим.

– Зачем же всех беспокоить…

– Им все равно надо достать из машины багаж. Они умирают от желания надеть купальники и поплавать. Идемте… – И она взяла его под руку.

Они вернулись к оливе, в тени которой стоял его «БМВ», сказали друг другу «до свидания», он поцеловал Пандоре руку и сел за руль. Включил двигатель, Пандора отступила в сторону, и тут он произнес:

– Пандора…

– Да, Карлос?

– Ты ведь скажешь мне, если передумаешь?

Она ответила не сразу, потом покачала головой:

– Я не передумаю.

Он улыбнулся, пожал плечами, как бы сдаваясь и легко подчиняясь ее решению. Машина тронулась, он на прощание еще раз помахал рукой, выехал за ворота, потом вниз по дороге и скрылся из виду. Они еще постояли, слушая удаляющийся шум мотора, но вот он стал неразличим, только журчала вода в невидимом фонтане да позвякивали колокольчики овец.

«Ты ведь скажешь мне, если передумаешь?»

О чем Карлос спрашивал Пандору? Люсилле вдруг подумалось, что он сделал ей предложение, но она тут же отвергла мысль о браке, слишком это прозаично для столь блистательной и рафинированной пары. Наверное, он уговаривал ее поехать в какое-нибудь экзотическое место, например, на Сейшельские острова или на Таити, где золотой песок и пальмы, пальмы… Это более вероятно. А может быть, просто пригласил поужинать где-нибудь, а ей не захотелось.

Как бы там ни было, Пандора их в эту тайну не посвятит. Карлос уехал, и она, хлопнув в ладоши, принялась оживленно распоряжаться:

– Ну, теперь за дело. Где ваш багаж? Как, и это все? Ни чемоданов, ни кофров, ни коробок со шляпами? Я беру с собой больше, когда уезжаю хотя бы на одну ночь. Ну да все равно, пойдемте…

Она снова поднялась по лестнице, нет, не поднялась, взбежала, и они снова двинулись за ней, Люсилла несла свою кожаную сумку, Джефф тащил два набитых рюкзака.

– Я вас поселю в домике для гостей. Располагайтесь как дома, там вам никто не будет мешать. Я поздно встаю, так что завтрак вам придется готовить самим. Холодильник набит продуктами, а кофе, чай и все прочее в буфете.

Они были снова на веранде под тентом.

– Устраивает это вас?

– Еще бы.

– А часов в девять мы можем поужинать. Что-нибудь холодное, потому что я ненавижу стряпать, а Серафина – это моя прислуга – каждый вечер уходит домой. Но она все приготовит и оставит для нас. Приходите в половине девятого, мы что-нибудь выпьем. А сейчас я пойду посплю немного, вы уж сами устраивайтесь и располагайтесь. Попозже я, может быть, поплаваю, перед тем как одеваться к ужину.

Представив себе Пандору в туалете еще более ошеломляющем, чем ее розовая пижама, Люсилла вспомнила о плачевном состоянии их с Джеффом гардероба.

– Пандора, а ведь нам не во что переодеться. Все вещи грязные. У Джеффа одна-единственная чистая рубашка, да и та не глаженая.

– Люсилла, милая, дать тебе что-нибудь?

– Хорошо бы чистую майку.

– Конечно, какая же я глупая. Надо было самой догадаться. Подожди минутку.

Она исчезла за широкими стеклянными раздвижными дверями, за которыми, вероятно, была ее спальня, и тотчас же появилась снова с шелковым блузоном, темно-синим, в звездной россыпи блесток.

– Вот, возьми, он безумно вульгарный, но забавный. Если хочешь, оставь себе, я его не ношу, – она бросила блузон Люсилле, и та поймала. – А теперь летите в ваше гнездышко. Если что-то понадобится, позвоните по домашнему телефону, Серафина принесет, – она послала молодым людям воздушный поцелуй. – Итак, до половины девятого.

И Пандора ушла, оставив Люсиллу и Джеффа осваиваться в доме. Но Люсилла не спешила, она наслаждалась предвкушением того, что их ждет.

– Джефф, это просто невероятно. В нашем распоряжении целый дом!

– Так чего же мы тут стоим? Если я через две минуты не плюхнусь в бассейн, то скончаюсь в адских мучениях.

Они спустились по ступенькам и прошли через весь сад, Люсилла впереди, Джефф за ней. Домик для гостей ждал их. Они поднялись на веранду, открыли дверь в гостиную. Шторы были задернуты, и Люсилла принялась раздвигать их. В комнату хлынул свет, она увидела за окнами маленький внутренний дворик – миниатюрный цветущий сад.

– Смотри, у нас есть даже собственный солярий!

В гостиной был камин, в нем сложены поленья; несколько глубоких уютных кресел, поднос с напитками и строем рюмок, бокалов, фужеров, стаканов; низенький столик и на нем аккуратные стопки журналов, стеллаж с книгами во всю стену от пола до потолка. Открыв другие двери, они увидели две спальни с огромными кроватями и восхитительно необъятной ванной.

– В жизни не видела такой роскошной спальни. И такой большой.

Джефф бросил рюкзаки на выложенный плиткой пол, а Люсилла продолжала раздвигать шторы на окнах.

– Отсюда видно море. Маленькая полоска, вернее, клочок, но все же это дом с видом на море.

Она открыла дверцы гардероба, увидела нескончаемый ряд вешалок с бархатными подушечками на концах, вдохнула запах лаванды. Повесила на одну из вешалок блузон Пандоры, такой нарядный и одинокий.

Джефф уже сбросил кроссовки и теперь стаскивал майку.

– Успеешь полюбоваться домом, времени навалом. Я побежал плавать. Идем со мной.

– Да, я сейчас.

Он исчез, и через минуту послышался громкий всплеск, это Джефф с разбега нырнул в воду. Люсилла всей кожей блаженно ощутила прохладную ласку атласных струй; но придется подождать, сначала она как следует осмотрит дом.

В домике для гостей было все, что нужно. Люсилла пришла в восторг от того, как тщательно, с каким вниманием здесь все продумано, ни одной мелочи не упустили. Кто-то (конечно, Пандора, кто же еще?) позаботился обо всем, что может понадобиться гостю, чтобы сделать его жизнь приятной и комфортной, начиная со свежих цветов и только что вышедших книг в роскошном издании до запасных одеял на случай холодных ночей и грелок, если вдруг разболится живот. Каких только сортов мыла не было в ванной, каких ароматических экстрактов, каких шампуней, лосьонов после бритья, лосьонов для лица, лосьонов для тела, ополаскивателей для волос, гелей. Толстые белые махровые полотенца и коврики для ног, на внутренней стороне двери висят банные халаты – белоснежные, просторные, до пят, с капюшонами.

Налюбовавшись всей этой роскошью, Люсилла вернулась в гостиную и уже из гостиной пошла искать кухню. Открыла очередную дверь и увидела нечто, сверкающее чистотой и уставленное шкафами из темного дерева, а в шкафах – испанская керамика, сияющие кастрюли, горшочки, – словом, полный batterie de cusine. При желании – у Люсиллы его, кстати, не было – можно приготовить парадный обед на двенадцать персон. Тут была и газовая плита, и электрическая духовка с грилем, и посудомоечная машина, и холодильник. Люсилла открыла его и увидела рядом со всем необходимым для плотного завтрака две бутылки минеральной воды «перье» и бутылку шампанского. В кухне была еще одна дверь, Люсилла открыла ее и – о чудо из чудес, о счастье! – оказалась в маленькой прачечной: тут тебе и стиральная машина, и струны для сушки белья, и гладильная доска, и утюг. Вид этих простых предметов домашнего обихода привел ее в большее восхищение, чем вся роскошь виллы, потому что теперь-то наконец они с Джеффом отмоются и наденут все чистое.

Не теряя времени, она взялась за дело. Вернулась в ванную, сбросила майку и шорты, надела банный халат и начала разбирать вещи, то есть вытряхнула содержимое рюкзаков на пол в спальне. На дне ее рюкзака лежала косметичка с умывальными принадлежностями, расческа, щетка, альбом для набросков, несколько книг и письмо от отца, в конверте которого был чек и приглашение на бал к Верене Стейнтон. Она вынула из конверта приглашение и поставила карточку на пустой туалетный столик. Карточка слегка обтрепалась по краям, но все равно Люсилла почувствовала, что она как бы установила связь между собой и этой комнатой, словно нарекла спальню своим именем и заявила о своих правах на нее.

Миссис Энгус Стейнтон

приглашает Люсиллу Блэр

на первый бал Кэти

Люсилла засмеялась. Что ей показалось таким абсурдным? Она словно попала в другую жизнь, в другой мир, бесконечно от нее далекий. Собрав в охапку грязные носки, шорты, джинсы, брюки, трусы и майки, она вернулась в прачечную, засунула все подряд, не разбирая, в открытый барабан стиральной машины (мама бы в обморок упала, увидев, как белые майки летят в стирку вперемешку с красными носками, но мамы тут нет, возмущаться некому, так что пусть летят), налила жидкого моющего средства, закрыла дверцу и включила машину. Полилась вода, барабан начал вращаться, а Люсилла отошла в сторонку и стала любоваться работающей машиной, словно это была не машина, а телевизор, и она наконец-то дождалась любимой передачи.

Потом отшвырнула ногой оставшееся грязное белье в угол, надела в спальне бикини и побежала к Джеффу.

Плавала она долго. Джефф уже вылез из воды и лег на солнышко. Она отмахала саженками всю длину бассейна, потом обратно и тут увидела, что его нет, он ушел в дом. Тогда и она вылезла из воды, отжала свои длинные черные волосы и тоже пошла в дом. Джефф был в спальне, раскинулся на одной из кроватей, и казалось, уже спит. 

– Джефф…

– М-м?

– Я же говорила тебе, что она красавица.

– Кто?

– Как кто – Пандора, конечно.

Он ничего не ответил. Ему смертельно хотелось спать...

...Шампанское еще было, и Джефф наполнил бокал Пандоры и долил Люсилле и себе. Люсилла чувствовала, что у нее слегка кружится голова. «Интересно, – подумала она, – сколько выпила Пандора, дожидаясь нас. Наверное, шампанским и объясняется ее говорливость».

– Ну а теперь скажите мне, – снова обратилась к ним Пандора, – что вы собираетесь делать дальше?

Люсилла и Джефф недоуменно поглядели друг на друга. Они не любили строить планы, ведь гораздо интереснее делать то, что вдруг взбредет в голову.

– Честно говоря, мы и сами не знаем, – ответил за них обоих Джефф. – В начале октября я должен быть в Австралии, вот единственное, что мне известно твердо. У меня на третье заказан билет.

– Откуда ты летишь?

– Из Лондона.

– Итак, через какое-то время тебе придется вернуться в Англию.

– Да.

– А Люсилла с тобой поедет?

Люсилла с Джеффом снова поглядели друг на друга.

– Мы еще это не обсуждали, – ответила Люсилла.

– Итак, вы свободны. Свободны, как ветер. Можете ехать, куда вздумается. Перед вами открыт весь мир, – Пандора широко взмахнула рукой с бокалом и пролила несколько капель шампанского.

– Да, – осторожно подтвердил Джефф, – так оно, наверное, и есть.

– Тогда давайте подумаем о будущем вместе. Люсилла, хочешь отправиться в путешествие со мной?

– С тобой? Куда?

– Когда ты рассматривала мою гостиную, не заметила ли ты на каминной полке большую карточку с претенциозно напечатанным приглашением?

– От Верены Стейнтон? Заметила.

– Тебя она тоже пригласила?

– Да. Папа переслал мне ее приглашение, я получила его на Ивисе.

– Ты поедешь?

– Я?.. Я еще не думала об этом.

– Но все-таки, скорее да или скорее нет?

– Ой, не знаю. Почему ты спрашиваешь?

– Почему? – Пандора поставила свой бокал. – Потому что лично я собираюсь поехать.

Признание Пандоры так ошарашило Люсиллу, что легкое восхитительное опьянение тут же улетучилось, она мгновенно отрезвела и вытаращилась на Пандору, отказываясь верить тому, что слышит. Пандора тоже глядела на Люсиллу, в ее серых глазах с огромными зрачками сверкало странное волнение, казалось, столбняк, в который впала Люсилла после ее слов, доставил ей огромное удовольствие.

– Ты?! Ты собираешься поехать?!

– А почему бы нет?

– Домой, в Шотландию?

– Куда же еще?

– На бал, который устраивает Верена Стейнтон? Чушь какая-то, просто бред.

– Чем этот повод хуже любого другого?

– Но ты же ни разу за все эти годы не приехала. Как папа звал тебя, как умолял, а ты все не приезжала и не приезжала. Он мне рассказывал.

– Надо же когда-то, наконец, приехать. Может быть, сейчас самое подходящее время.

Пандора вдруг встала, подошла к балюстраде и стала вглядываться в сад. Минуту она стояла не шевелясь – черный силуэт на фоне света, который бил вверх из бассейна. Ветерок шевелил ее платье, ее волосы. Потом она повернулась к ним и положила локти на балюстраду.

– Я столько думала о Крое, – заговорила она, и голос у нее сейчас был совсем другой. – Я все последнее время только о нем и думаю. Он снится мне по ночам, я просыпаюсь и начинаю вспоминать то, о чем не вспоминала годами. И вдруг это приглашение. Воспоминания просто обрушились на меня. Как чудесно мы веселились на деревенских праздниках с танцами и на охотничьих балах! Без конца гости, пикники, в горах гремит эхо выстрелов, каждый вечер грандиозный ужин. Не представляю, как бедная моя мамочка со всем этим справлялась. – Она с улыбкой посмотрела на Люсиллу, потом на Джеффа. – А потом вы с Джеффом, прямо как гром среди ясного неба. Звоните из Пальмы, и через несколько часов вы здесь, и ты, Люсилла, так похожа на Арчи, что я в первую минуту онемела. Это все судьба. Ты веришь в судьбу, Люсилла?

– Не знаю.

– Я тоже не знаю. Но мы должны в нее верить, я в этом убеждена, ведь в наших жилах течет кровь шотландских горцев.

Она вернулась к своему креслу, присела на скамеечку для ног и приблизила свое лицо к лицу Люсиллы. И Люсилла увидела следы, которые время оставило на прекрасном лице Пандоры: мелкие морщинки вокруг глаз и в уголках рта, тонкая сухая кожа, обострившиеся черты.

– Итак, давайте составим план. Вы не против? Не сочтете посягательством на свою свободу, если я вас об этом попрошу?

Люсилла взглянула на Джеффа. Он кивнул головой.

– Конечно не сочтем.

– Тогда сделаем так. Проживем здесь неделю втроем, только вы да я, и уж я постараюсь, чтобы вы получили от жизни все. Потом сядем в мою машину и поплывем на пароме в Испанию. Пересечем Испанию, Францию, спешить нам некуда, где понравится, там и остановимся. Доберемся до Кале и оттуда в Англию. А как только окажемся в Англии, поедем прямо на север, в Шотландию, домой. В Крой! Ах, Люсилла, ну скажи, разве я не замечательно придумала!

– Все так неожиданно… – только и могла выдавить из себя Люсилла, но Пандора, если и уловила в ее голосе некую неуверенность, виду не подала. Воодушевленная своей идеей, она с волнением обратилась к Джеффу:

– А ты? Что ты скажешь? Тебе не кажется, что я сошла с ума?

– Ничуть.

– Ты хочешь поехать с нами в Шотландию?

– С радостью поеду, если вы с Люсиллой не против.

– Значит, решено! – Пандора сияла торжеством. – Мы все будем жить в Крое у Изабел и Арчи и все пойдем на веселый бал к Стейнтонам.

– Но Джеффа не приглашали, – возразила Люсилла.

– Ну, это легко уладить.

– И потом, ему нечего надеть.

Пандора расхохоталась…

– Детка, ты меня ужасно разочаровала. Я-то думала, ты художница, существо не от мира сего, а тебя только одно волнует: надеть нечего. Да пойми ты, какая разница, что на тебе надето. Это совсем неважно. Все неважно, кроме одного: мы все возвращаемся домой. Ты только представь себе, как это будет замечательно!..